Статья директора ФГБНУ «Институт стратегии развития образования РАО», председателя Научно-методического совета по литературе ФИПИ, д.филос.н., к.п.н., профессора Светланы Вениаминовны ИВАНОВОЙ

Постановка вопроса в такой взаимосвязи – русский язык, литература, гражданская идентичность – понятна и оправдана. Проблема изучения русского языка и русской литературы даже в ракурсе формирования национальной идентичности русских, как государственно-образующей нации и носителе русской культуры, многогранна и сложна. Однако в России – многонациональной стране – говорить надо в первую очередь о гражданской идентичности, и в связи с этим о роли русского языка как средства общения на территории федеративного государства, роли языка и литературы как цементирующих основ гражданственности, патриотизма россиян.

Известно, что в 90-е годы XX века некоторые позиции русского языка как средства общения в мире были утрачены в значительной степени, однако ощутимые изменения в отношении к русскому языку происходили и внутри страны. То, что сегодня делает Российская академия образования, – это возвращение, вернее, это новый этап решения проблем русского языка как государственного языка великой страны. В настоящее время проблемы в преподавании русского языка, новые вызовы времени, вызовы информационного общества и глобального мира сегодня сказываются на молодежи. Не случайно на съезде Общества русской словесности в мае этого года Патриарх Московский и всея Руси Кирилл отметил, что наши подростки, студенты строят предложения, словно используя кальки английского языка. Конечно, знать английский язык – это хорошо, это нужно в современном мире. Но почему молодежь строит предложения не по-русски? Потому что хорошо знает английский язык? Вовсе нет. У нас, действительно, много англоязычных слов, интернет-коммуникации особенно сильно способствуют замене русского языка на псевдоязык, на сленг, который присущ молодежному сообществу. Это огромная проблема. Необходимо поддерживать идеи об особом внимании к предмету «русский язык» в школе, обращении к русскому языку в вузовских программах, наряду с философией и историей России. Здесь не нужно забывать, что обращение к русскому языку возможно не только в рамках образовательного процесса, но и при реализации различных форм воспитательной работы в университетах и колледжах. В Центре теории воспитания и развития личности под руководством члена-корреспондента РАО Н.Л. Селивановой Института стратегии развития образования ученые активно занимаются проблематикой воспитательной работы в системе профессионального образования. Воспитанию в школе – та проблема, которой уделяется немалое внимание в настоящее время, чему очень способствует утвержденная «Стратегия развития воспитания в Российской Федерации». Воспитание в вузах и тем более хорошая постановка этой работы – очень серьезная проблема. Организация воспитательной работы в связи с русским языком – это перспективная линия воспитания студенчества вне зависимости от основного профиля вуза. Воспитательные проекты в области русского языка остро необходимы, такой вывод может сделать любой из нас, из тех, кто бывает в школьном классе, студенческой аудитории и в особенности – в школьных и университетских коридорах.

Однако же и вопрос преподавания литературы, проблема отношения молодежи к отечественной художественной литературе не менее острый вопрос. Литература, как и история, в значительнейшей степени влияет на формирование гражданской идентичности. В настоящее время распоряжением Правительства РФ утверждена Концепция преподавания русского языка и литературы. Концепция имеется, а споры вокруг проблемы школьного филологического образования не утихли. В этой сложной гуманитарной проблеме сложно сойтись во мнениях, поэтому нельзя ожидать безоговорочного признания всеми даже утвержденной Правительством концепции. В любом документе имеются свои недочеты, также многим хочется полной ясности, а в кратком документе этого быть не может, он носит рамочный характер. Участвуя в подготовке и обсуждении этой концепции, Центр филологического образования Института вносил свои предложения, а сейчас, конечно, анализирует возможные риски при её практической реализации. Что же касается моего личного отношения, то и как учитель, пять раз выпустивший одиннадцатый класс, и как исследователь, и как председатель Научно-методического совета по литературе Федерального института педагогических измерений, могу сказать: риски при внедрении концепции очевидны. Важно то, что мы их видим, значит, можно предпринимать меры и избегать – по возможности – подводных камней. Один маленький пример из текста. В Концепции написано, что повышать качество изучения предмета нужно в связи с меняющимся запросом населения. Сам «запрос населения» звучит несколько архаично, потому что есть запрос личности, общества и государства. Это будет более современный язык. И потом, запрос населения - это что? Чтение любовного романа? Или детектива? Очевидно, что такой посыл не только порождает вопросы, но и ведет к неверному подходу к задачам образования, в частности, к высокому качеству преподавания русского языка и литературы. Принятая концепция отчасти меняет подходы к образовательной программе. Примерная программа длительно обсуждалась в образовательном, научном сообществе, несмотря на различные мнения была принята, а теперь в части филологического образования изменения могут потребоваться, в какой степени – это вопрос изучения специалистами. В дополнение можно предложить создание и других программ для включения в Реестр программ Минобрнауки России и дальнейшего использования школами страны. Видимо, предполагается, что реестр включает не одну программу. В таком случае у школ возник бы выбор.

Совершенно очевидно, что в федеральные государственные стандарты общего образования нужно возвращать содержание в том или ином объеме, его там сейчас нет. Все мы понимаем, что требований без содержания не бывает, но сегодня факты таковы. [Впрочем, и образования без цели не может быть, а цели образования в действующем Федеральном законе «Об образовании в Российской Федерации» прописаны опосредованно].

Другое дело, что содержание предмета «литература» не должно быть «прокрустовым ложем», как в советское время, когда хочешь или не хочешь, а изучай именно эти произведения именно этого писателя, не зависимо от твоих желаний и его таланта. Некоторых имен писателей из школьной программы мы уже и не помним сегодня, а классики – на века. Классика оценивает время – общеизвестный факт. Нужно, чтобы у учителя оставался «люфт» свободы, творческого самовыражения на уроке, у хорошего учителя это должно быть обязательно, и в тоже время должна быть задана рамка, что именно является обязательным для изучения. Произведения по выбору и право учителя заменить до двадцати процентов произведений из примерной программы появилось у учителя при изменении программ в конце 1980-х годов. И это было замечательно. Однако сейчас не место и не время предлагать развернутые ответы на эти специфические профессиональные вопросы. Эти предложения, практические рекомендации школе должны дать специалисты. Несколько организаций объединяют свои усилия в этом направлении, и в первую очередь – Российская академия образования, Общество русской словесности, Ассоциация учителей литературы и русского языка. Очень надеюсь, что специалисты Центра филологического образования Института стратегии развития образования РАО, последователи научной школы Н.М. Шанского примут активное участие в этой работе.

Однако каким бы специальным, профессиональным не был вопрос отбора произведений для изучения в школе, включаются в его решение многие, в новой России это является предметом широкой общественной дискуссии. Обращусь к своему учительскому опыту. До настоящего времени не могу себе объяснить следующее. В 80-е годы прошлого века мои старшеклассники (из обычных классов) не любили ни Достоевского, ни Толстого, терпели Чехова, наверно, за то, что он исповедовал краткость. При этом любили смотреть фильмы по классическим произведениям. И каюсь, что во впечатлении многих моих учеников герои Достоевского, Толстого, Булгакова воспринимались через фильмы. В 90-е годы в профильных классах (и гуманитарном, и медико-биологическом, и физико-математическом!) читали «Войну и мир» (разумеется, кто-то пропуская сцены войны, а кто-то «салонные» сцены, и все пропускали текст на французском, который очень мелкими буквами написан в переводе внизу страниц), однако как же сильно изменились взгляды этого поколения детей. Девочки, в отличие от старшеклассниц 70-х, не хотели походить на Наташу Ростову с пеленками, понимали причину ее замужества (точнее, не сетовали на Толстого, что выдал Наташу замуж за Безухова), и Андрей Болконский не был их кумиром. Я поняла эти истины, перечитав роман в возрасте уже за 30, и благодаря своим ученикам. «Преступление и наказание» по жанру определяли триллером и очень понимали эпоху нарождающегося бездушного капитализма, потому что жили в аналогичной атмосфере 90-х. А вот старое кино эти школьники уже не смотрели, им стало скучно, привыкли к другому экранному времени. Потом (в 90-е гг.) программа перенасытилась количеством произведений, требования к вступительным испытаниям в вузе вошли в резкое противоречие со школьной программой, понадобилось репетиторство, отнимавшее время и деньги, появились краткие пересказы романов и -  читать стало некогда и незачем. Вот в этой ситуации «некогда и незачем» мы пребываем и сегодня. Мы спорим о том, какие произведения включать или не включать в программу? А школьники в принципе читают? И что? Как семья работает над приобщением детей к чтению? Ведь в семь лет, когда ребенок приходит в школу, приобщать уже поздно! Это все прописные истины, но решения вопроса пока нет. Конечно, мне доводится бывать в школах, где ученики с жаром обсуждают «Тараса Бульбу» и говорят о предательстве, любви к ближнему, патриотизме, где любят античные мифы и пишут их продолжение, где учат наизусть «Евгения Онегина», в пятом классе осваивают азы литературоведения и со знанием дела обсуждают программные стихотворения, умея соотнести эмоции и пафос поэта с размером стиха. Однако полагаю, что это не массовое явление.

Существует спорный вопрос литературы «на вырост». Одни считают, что это правильный подход, а другие - что литература «на вырост» если не вредна, то бесполезна, все равно не читают. Сразу скажем, что литература «на вырост» - это традиционный подход к литературному образованию в России, перешедший к нам из Советского Союза. Как-то я вслух читала десятилетнему внуку «Евгения Онегина», он все понял. Там нет ничего сложного для подростка, в случае соответствующей подготовительной и сопровождающей чтение историко-литературной работы. Конечно, проблема и определенный риск в литературе  «на вырост» есть. И главное, что лексика XIX века, хотим мы того или не хотим, не всегда понятна современным детям. Имеется и много других проблем. Сегодня другие дети, они приходят в школу с огромными объемами информации (не знаний и опыта, а информации), классические произведения воспринимаются ими совершенно иначе. Возможно, что не непонимание классики (с этим ребенок справится, и даже не с помощью учителя, а обратившись к гаджету),  а сама «неспешность» классики не комфортна большинству современных детей. В их жизни царит информация и темп, в романе – медленный ход событий и размышления. Современному подростку скучны «Три мушкетера» А. Дюма, где уж тут тягаться Тургеневу и Толстому?

Остро стоит вопрос об учебниках. Многих пугает предложение перейти на единый учебник. Но положа руку на сердце, давайте все те, кто знает не один, а несколько учебников по любому школьному предмету, честно скажем, так ли уж сильно они отличаются?! Игра «Найди 10 отличий» не получится, в содержании отличий мало, и причины этого понятны: нельзя отменить законы природы, правила языка, закономерности развития общества и т.п. Однако можно дать предвзятые оценки в гуманитарных предметах (мы видели учебники Фонда Сороса), переписать историю (так и сделано на Украине сегодня), создать разный методический аппарат учебника (иногда весьма некачественный), подобрать различный иллюстративный ряд (что всегда проблема даже в цветопередаче, и в чем часто и видят различия). Так, в учебниках по русскому языку не должно быть недосказанности, а мы их видим подчас – в одном не дописаны правила, в другом – орфографические и иные ошибки, в третьем – задания, которые не могут выполнить не только дети, но и взрослые, так они некорректно представлены. А почему детям четвертого класса весь год для написания сочинений предлагается Ван Гог? С какой стати психика гениального, но больного художника должна быть предметом пристального рассмотрения и эмоционального изучения школьниками начальной школы? При этом две картины названы неверно, даже в интернет не заглянули авторы. Вот этих вещей не должно быть. Мы понимаем, что учебник - это коммерческий продукт, за этим стоят издательства. Однако должна превалировать не борьба издательств, а борьба авторов, учебников. Сегодня борьбу за качество учебника ведет Российская академия образования. Людмила Алексеевна Вербицкая возглавляет эту борьбу за чистоту русского языка и за качественные учебники. Это большая и длительная работа, и нам нужно это только поддерживать и самим развивать. Мы не должны допускать, чтобы издание учебников осуществлялось без рецензирования в Российской академии образования, не должны учебники писать случайные люди под заказ издательств. И в этом случае разговор о том, единый это учебник или не единый, уйдет, мне кажется, на второй план. При том, что даже Президент страны сказал об учебниках истории, что единый, не означает единственный…

И даже не только в учебнике дело. Самое главное – литературу, чтение надо любить. Чтобы детей влюбить в литературу, современному учителю надо очень постараться. Литература – это искусство, потому что основой содержания является художественное произведение. Нельзя обучение литературе сводить к усвоению знаний о прочитанном произведении. В основе обучения литературе, как и другим предметам, касающимся искусства, лежит эстетическое восприятие, то есть воздействие, в первую очередь, на эмоциональную, а не на интеллектуальную сферу учащихся. Восприятие субъективно, и этот фактор должен учитываться при преподавании литературы. Существует личностно-отчужденное и личностно ориентированное содержание учебных предметов, равно как и личностно ориентированное обучение личностно-отчужденным предметам. Литература – предмет личностно ориентированный по своему содержанию.  Правильное понимание содержания предмета «литература», учет в содержании обучения личностного начала позволяют средствами этого предмета наиболее полно решать задачи становления учащихся,  с помощью литературных героев «смотреть в себя»,  через диалог в классе учиться диалогу с миром. Такой подход формирует гражданскую идентичность, ценностное отношение к миру, окружающим людям, к себе.

Один из актуальнейших вопросов научного осмысления и практического применения – проблема совершенствования читательской грамотности. В 2016 году мы ввели эту тему в государственное задание, создали внутри Института межлабораторный научный коллектив и начали исследование при участии 47 регионов страны. Сложнейшая задача, однако в скором времени как итог работы первого года исследований мы представим рекомендации по формированию читательской грамотности. В наших рекомендациях будут раскрыты особенности формирования читательской грамотности на уроках в начальной школе, при обучении русскому языку, всем предметам физико-математического, естественнонаучного и социально-гуманитарного циклов на этапе получения основного общего образования. В основу исследования легли аналитические материалы Института, результаты международных исследований качества образования. В Рекомендациях будет дана характеристика читательской грамотности как ключевой компетентности человека в современном мире; определена роль учебного текста и его типов при формировании читательской грамотности и с учётом специфики содержания учебного предмета; рассмотрены основные виды и стратегии чтения при работе с учебным текстом; предложены примеры заданий, позволяющие проиллюстрировать специфику работы по формированию читательской грамотности на различных уроках, на разном предметном содержании.

Я не знаю, как растить творческих учителей и когда наступит то светлое время, когда в педагогический вуз придут по призванию, а не потому, что не поступили в другой, более престижный вуз? Однако любой учитель, любой студент в педагогическом вузе должны понимать, что преподавание литературы - это преподавание предмета искусства, это ознакомление с искусством, а вовсе не подготовка к единому государственному экзамену. И важно это различие донести до родителей, управленцев.

Впрочем, можно коснуться и Единого государственного экзамена по литературе. Известно, что модель ЕГЭ по литературе постоянно совершенствуется: были удалены задания с выбором ответа, увеличено количество вопросов, требующих написания связного текста-размышления на литературную тему. Не случайно руководитель Федеральной комиссии по разработке контрольно-измерительных материалов С.А. Зинин сравнивает процесс разработки и изменений экзаменационной модели по литературе с  литературным творчеством. В настоящий момент разработчиками контрольных измерительных материалов создана перспективная модель экзамена, состоящая из комплекса заданий с развернутым ответом (4 вопроса к предложенным для анализа текстам и полноформатное сочинение на литературную тему). Цель предлагаемого нововведения – усилить творческую составляющую экзамена, максимально адаптировать его формат к специфике предмета. Одновременно с этим выдвигаются идеи совершенствования системы оценивания ответов выпускников, решается проблема вариативности предъявления ряда заданий, уточняются инструкции для экзаменуемых и минимальный объем развернутых ответов на задания различного уровня сложности.  Проект перспективной модели ЕГЭ по литературе прошел этапы внутреннего и внешнего обсуждения, был апробирован в апреле-мае 2016 года в ряде школ в различных регионах России. В июне 2016 года в Федеральном институте педагогических измерений (директор О.А. Решетникова) состоялось заседание Научно-методического совета по литературе под моим председательством, на котором обсуждались итоги апробации новой версии экзамена. В конструктивной дискуссии приняли участие члены НМС, а также приглашенные на заседание научные сотрудники, методисты, писатели, учителя, члены Ассоциации учителей литературы и русского языка. По итогам обсуждения было принято решение доработать проект перспективной модели по литературе с опорой на результаты апробации и разместить его на сайте ФИПИ для широкого общественно-профессионального обсуждения в течение 2016/2017 учебного года. И сейчас важно, чтобы это обсуждение было широким, открытым, дало понимание, куда и как двигаться дальше.

В плане гуманитарного образования, преподавания русского языка и литературы должна осуществляться государственная политика, о чем говорит и Президент России В.В. Путин: «Сбережение русского языка, литературы и культуры — это вопросы национальной безопасности, сохранения своей идентичности в глобальном мире» (на съезде Общества русской словесности 26 мая 2016г.)

Задача научного, педагогического сообщества, сверхзадача семьи с момента рождения ребенка - стремиться к тому, чтобы русский язык, великая литература были любимы, тогда они обладают ценностным воспитывающим потенциалом; были средством межнационального диалога, взаимопонимания в нашей великой стране, способствовали формированию гражданских качеств, общественно-гражданской идентичности жителей многонациональной России.